Добавить статью Валерий Мирошников: «У горожан нет Родины...» (ч. 2)

 

Окончание. Начало в газете «Быть добру», № 11(107) 2014 г.

 

ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН

И инициатива снизу создателей родовых поместий сразу обнаружила множество норм закона, которые не способствуют нормальному течению жизни. Почему, например, нельзя фермеру жить там, где он работает, на своей земле, даже если она является его собственностью? Населённые пункты стали своего рода резервациями, за пределами которых проживать нельзя. Как так получилось, что большая часть земель России стала непригодной для жизни – не в экологическом или хозяйственном смысле, а чисто по норме закона.

 

Другой момент. Ещё Пётр I запрещал рубить лес по берегам рек, чтобы они не пересыхали. Да и сегодняшняя наука прямо связывает наличие леса и сохранение влажности почв. Поэтому в Татарстане, который за последний век лишился больше половины своих лесов, сажать деревья сам Бог велел (это я в прямом смысле, если не сажать, то здесь скоро будет пустыня). Но границы лесных угодий зафиксированы по факту сегодняшнего дня, и появление новых лесов не то, чтобы совсем противозаконно, но требует героических усилий по преодолению бюрократии. Хорошо, что берёзы и осины разрешения не спрашивают, а растут на любых землях, хоть сельхозназначения. Но вот создателям родовых поместий приходится прилагать массу изворотливости, чтобы доказать ответственным чиновникам, что лес у них на участке (а это обычно пол участка) вырос обоснованно, что это лесополоса не совсем обычной конфигурации. Понятно, что лесополоса – это только часть правды. Лес – это и удобрение почвы листовым опадом, и место обитания птиц и насекомых, спасающих культурные посадки от вредителей, это грибы и ягоды, это в будущем дрова и строительные материалы – в общем, куча пользы для хозяйства. Но по закону нельзя разводить леса на землях сельхозназначения, а в традиционной культуре землепользования лес на пашне – признак бесхозяйственности и повод для инициации судебной процедуры по отъёму участка.

 

Мурат Сиразин считает, что частная собственность на землю сельхозназначения создаёт возможность переводить земли под коттеджное строительство

 

О несоответствии буквы закона и реалий жизни говорил на совещании в Госсовете и фермер Мурат Сиразин, хотя ему ближе название не родовое поместье, а хутор. Угостив всех козьим молоком утренней дойки, Сиразин отметил, что частная собственность на землю сельхозназначения создаёт возможность различным дельцам для спекуляций и перевода земель под коттеджное строительство. Он высказался за другой принцип – за пользование землёй. И на этом вопросе стоит остановиться отдельно.

 

СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

Подлинную революционность идеи родовых поместий показывает тот факт, что создатели родовых поместий берут землю в собственность, но многие из них уже осознали непригодность формы частной собственности, даже враждебность её реальности родовых поместий. Понятие «частная собственность» возникает из рыночной идеологии, в которой всё продаётся и всё покупается. Но не всё должно продаваться. Есть вещи важнее денег, причём неизмеримо важнее. Не продаются честь, совесть, правда, доброе имя. Не продаются любовь и уважение. Также и родная земля, родовое поместье.

Когда-то Константин Паустовский сказал: «Человеку нельзя жить без Родины, как нельзя без сердца». Рынок готов опровергнуть классика, рынок дорвался не только до земли, но уже и органы человеческие сделал предметом торговли. Почки, печень, дойдёт очередь и до сердца. Спрос рождает предложение. Но на каком-то рубеже эта экспансия должна быть остановлена. Не место торговцам в образовании: воспитание молодого поколения - это дело общегосударственное и общенародное. Не уместен торг и в здравоохранении, которое тоже стало линией фронта в соперничестве держав, изводящих население противника фармакологией и пищевыми добавками. Также и родовое поместье, Родина должны быть выведены из рыночного оборота. Если мы хотим, чтобы для наших детей что-то было свято – оно не должно продаваться и покупаться. Пользование и передача по наследству – вот что возможно в отношении родового поместья. И возвращение государству в случае отсутствия наследников.

"Родовое поместье, Родина должны быть выведены из рыночного оборота. Если мы хотим, чтобы для наших детей что-то было свято – оно не должно продаваться и покупаться"

 

Такой подход вызывает часто возражение: «Какое-то у вас родовое поместье совсем уж неприкасаемое!». Да, неприкасаемое! Человек на любой службе государевой, в любом походе должен знать, что ему есть куда возвращаться, есть где жить его семье, детям. Только тогда государство может требовать от него исполнения своего долга. А если он служит за деньги, то кто больше платит, тот и хозяин. Неприкасаемость родового поместья, его непродажность делают его высшей ценностью по отношению к предметам торга, и это выгодно государству. Это надо понять. Иметь святое, бесценное – выгодно государству. Дав человеку бесценное, от него и требовать можно бесконечно много – не только воинскую службу, но и отдать жизнь при защите Родины. Вот она – цена святого. В государстве появляется народ, а не население. Народ, для которого государство своё, родное, а не население, которому государство что-то вечно должно.

Поэтому из неприкасаемости родового поместья следуют два других важных пункта – невозможность изъятия родового поместья в судебном порядке, в том числе за долги. И необлагаемость налогами земли и продукции родового поместья. С землёй, надеюсь, понятно – если поместье не отторгается за долги, то сбор налогов с него неосуществим. Да и не вяжется это со святостью родовой земли. А почему продукцию не надо облагать налогом? Начнём с того, что в советское время она не облагалась налогом. Да, продукция личных подсобных хозяйств не облагалась налогом, и государство это сделало сознательно, чтобы поддержать своих граждан. А ещё, чтобы не заморачиваться с копейками и отчётностью, для отслеживания которой нужны чиновники с окладом в рубли. С родовыми поместьями все ещё интересней. Все биологические потребности семьи обеспечивает поместье, от соблазнов городской цивилизации эти люди уже отвернулись, приняв решение переехать в деревню. Куда они вложат свою прибыль, возможно, даже немаленькую? В развитие инфраструктуры – в школы, в создание библиотек, клубов, домов культуры, в дороги, мосты. Некуда им больше эти средства вкладывать, кроме как в обустройство их общей жизни. Виллы на Канарах их не интересуют. И какой смысл с этих людей собирать налоги, чтобы потом возвращать обратно, пропустив через «липкие» руки некоторых чиновников?

 

"Куда они вложат свою прибыль? В развитие инфраструктуры – в школы, в создание библиотек, клубов, домов культуры, в дороги, мосты. Некуда им больше эти средства вкладывать, кроме как в обустройство их общей жизни"

 

Говорите, нужны деньги не только на местные нужды, но и на армию, и на космос. А вы скажите поселенцам, представьте проект – они сами дадут, если вы их убедите. Это люди, которые чувствуют себя хозяевами не только гектара, но и страны. И это новый подход в отношениях власти и народа, новый уровень доверия. В войну же собирали средства на танки и самолёты. И сейчас будет то же, надо только начать.

 

ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ

И всё-таки главным остаётся вопрос, заданный депутатом ГС РТ Сафиуллиным:

- А много ли людей сейчас готовы покинуть города и начать возрождать землю своей Родины? Не получится так, что мы примем закон, а он никому не нужен?

Ответ, на мой взгляд, лежит в динамике развития движения по созданию родовых поместий. Уже сейчас, в ситуации правового вакуума, при частом непонимании чиновников и нападках вплоть до объявления сектой, движение растёт и развивается. Было бы интересно сделать фильм, снимая с одной точки по кадру в день. Вот перед нами ещё чистое поле, в нём появляются колышки, накатываются дороги, ставятся палатки, которые заменяют вагончики, скоро поднимаются крыши добротных срубов, подрастают деревья, появляются пруды и высокие гряды в традициях пермакультуры, вырастает махина Общего дома, который на первых порах выполняет все функции – школы, клуба, административного здания, гостиницы. Все растёт, как трава, как грибы после дождя. Какие могут быть сомнения, что трава будет расти и дальше? Конечно, будет.

Но насколько всё изменится с принятием закона о родовых поместьях – регионального, а за ним и федерального. Закон – это не просто снятие пресса запретов с закваски народного брожения. Закон – это признание государством данного пути развития общества. Закон – это самая лучшая агитация. Вспомните, как в советские времена разрешили – всего лишь разрешили - брать дачные участки. Через несколько лет дачи были у 90 процентов населения, вокруг мегаполисов раскинулся целый новый город – зелёный, благоухающий, радостный. Эх! Тогда бы разрешили брать по гектару да селиться на своей земле, сейчас мы бы жили в другой стране. То поколение имело куда больше навыков обращения с землёй, с хозяйством. Но и сейчас молодёжь, про которую говорят, что она быстро осваивает компьютер, выращивание садов и народную праздничную культуру она осваивает так же быстро. Пусть у них будет и то, и другое, пусть они конструируют свою жизнь из всего богатства природного и технологического. У них получится.

Собственно, другого пути всё равно нет. Избавление от истощающей ресурсы планеты цивилизации торговцев так или иначе необходимо. Необходимо возвращение к здоровым естественным условиям жизни, к ценностям семьи, любви, сотрудничеству с природой и людьми. В России мы приняли путь Родовых поместий, на Западе идут путём экопоселений и пермакультуры, на Востоке – стремятся сохранить традиционные ценности своих культур. Вместе мы найдём путь.

А закон о родовых поместьях нужен! И на Земле быть добру!

 

29.01.2013 г.

 

Валерий Мирошников, http://www.business-gazeta.ru/article/74073/