Добавить статью Объять необъятное: записки педагога (ч. 14)

 

Продолжение. Начало в газете «Родная газета» №№3(23)–6(26) 2010 г., 1(27)–6(32) 2011 г., 1(33)-2(34), 5(37)-6(38) 2012 г., 11(49)-12(50) 2013 г. (издано в газете «Родовое поместье» 11(47)-12(48) 2013 г.)

 

Смотрю на ребят с надеждой. На лицах отблески огня. Отблески?.. А может, это их собственный огонь, огонь их сердец?

— Товарищи! - начинаю неожиданно для себя глухим голосом. - Не знаю, не соображу, что в этой ситуации делать. Сами видите, сколько нас осталось. С работой не справимся, физически не успеем. Горько сознавать, но ничего обнадёживающего из Москвы не привёз... «Не то говорю, не то... Но что ещё можно сказать?»

— Почему не справимся? - услышал голос Лены Брежатовой. - Почему не справимся? Вы... не правы... голос -девочки дрогнул.

Память на короткий миг снова вынесла к поверхности сознания последний, короткий разговор со Славиком Саблиным. Невольно посмотрел на девчат из Ясных Зорь и натолкнулся на глаза Лены Ковалевой, на её недоуменное: «Что с вами?» Выдержав мой взгляд, она сказала тихо, но уверенно:

— Зря вы так, Михаил Петрович. Нас, конечно, мало. Но это не значит вовсе, что мы не справимся. Надо завтра с утра приступать к работе. Непонятно, почему мы её остановили. По-моему, было гораздо хуже. И сейчас выдержим.

Кто-то бросил в костёр сухие ветки, он вспыхнул ярким бело-голубым светом. И навалившаяся было темень дрогнула, качнулась и, ударившись о кустарник, упала за крутой бугор.

— А вы не сомневайтесь в нас, Михаил Петрович! Нас, конечно, мало... - Кораблев сделал паузу. На скулах ярко освещённого лица отчётливо обозначились бугорки мускулов, в межбровье вонзилась упрямая складка. - Но зато здесь, - Вася прижал руку к груди, - у всех много.

— Хлопцев мы соберём, - поддержал Сергей Люлин. - Не на одних девятиклассниках мир держится, вон Стрельцов Вовка - в седьмом, а чем хуже вкалывает, а Беляев - в пятом и тоже тянет не хуже других.

— И не только учеников, можно учителей, родителей позвать...

— Да что все заладили: соберём, соберём. А если и не соберём? Сколько простоев было, вспомните. - Это уже семиклассник Стрельцов. - Если всё рассчитать -  справимся!

«Поразительно, - думал я, - когда вы успели такими стать? Или я вас не видел? Вы были, а я не видел? А может быть, новая ситуация перестроила вас, сгруппировала в единый сгусток ценности, которые вы копили годами? И когда пришёл час, - они заявили о себе во весь голос? Как же это я, опытный человек, не первый раз сталкивающийся с трудностями, спасовал, а вы...».

— В «Отважном», - продолжал Стрельцов, - разве легче было? Когда вы рассказывали, я ещё подумал: «Нам бы такое испытание!». Может быть, это нехорошо, но хотелось, чтобы произошло у нас что-нибудь такое...

— И произошло... - неожиданно светло улыбнулся младший братишка Стрельцова, озорник Вовка. - Вы думаете, мы слабее? - спросил он.

— В деле увидим... - опередил меня Кораблёв. Снова помолчали. Каждый думал о том, хватит ли у него характера, воли выстоять.

— Вот сказали, что нас мало, - певуче, с лёгким «аканьем» заговорила Ира Малетина. - А вы знаете, что тут было, когда вы уехали? Кто-то пустил слух, что, мол, никакой школы у нас не будет. Денег там нет или ещё чего. Вроде какое-то начальство против... Ну, а вы... в общем, будто насовсем уехали... Сначала мы не поверили, естественно. А потом - день проходит, другой, третий, четвёртый... вас нет. Тут уже не по себе стало. Всё-таки мы вас ещё хорошо не знаем. А вдруг, правда? Пожалели деток, не могли прямо в глаза сказать... Село сплетнями захлёбывается... В конторе вроде бы видели, как какой-то лысый дядечка на «Волге» приезжал и заявлял авторитетно, что о школе ещё никто не решал и решать не собирается. Тут родители стали к нам ездить, кого по-хорошему, кого силком - домой. - Ира, грустно усмехнувшись, продолжала: - Мои родители, например, тоже были здесь... «Вот вы тут сидите дикарями в лесу, комаров кормите, над вами и над нами люди смеются». Ну, я-то, как и другие, кто остался, своих сумела убедить, что всё это сплетни, что вы приедете, и школа у нас – экспериментальная - будет. А многие поверили слухам... Тут две последние ночи холодно было. И пошло. Стали уходить из лагеря. Сначала по одному, потом уже целыми палатками побежали. -Ира внезапно всхлипнула.

Ирина, всегда открытая, радостная, теперь вытирала крепкой ладошкой неожиданные для неё самой слезы. Она пыталась улыбаться, но вместо улыбки на её лице появилась жалкая гримаска. Кто-то ещё из девчат подозрительно зашмыгал носом.

Круг будто съёжился. Видимо, ребята представили недавно пережитые дни, когда уходили те, с кем вместе мечтали и работали. Утраты юного сердца - это не драмы и даже не трагедии - крушения, катастрофы. Вспомнилось чувство безысходности, с каким уходил я сам от школьного крыльца в тот последний март в Ясных Зорях.И снова защемило сердце тоской о навсегда утерянном Видно, ходить мне с ней всю жизнь и, пока дышу слышать голос Славика: «Вы придёте сегодня?».

— Представляете, уходят, уходят... - вздохнул Саша Беляев, плотно скроенный крепыш, один из самых юных наших товарищей. Он вместе со своими друзьями Васей Дубенко и Олегом Сапельняком перешёл в пятый класс. Хоть бы уж сразу, а то тянутся по одному. Один идёт - ты ждёшь, кто следующий. А я стою и думаю: «А если все уйдут!» Смотрю на Ваську. А он злой какой-то. Вижу:

«Нет, Вася не уйдёт, значит, уже двое есть».

— Да, конечно! Ты да Кораблёв - два героя на весь лагерь! - сквозь слезы засмеялась Малетина.

— А Кондратенко подбивал и нас уйти: «Пошли, хлопцы, пока комары не сожрали. Пусть тут энтузиасты вкалывают».

— Ух, как я хотел ему врезать! - сжал кулаки Люлин. - Да Ратушная помешала.

— Нам ещё драки не хватало! - упрекнула его черноглазая Галя Ратушная. - Была бы пища для новых сплетен.

— А потом собрались все к вечеру. Сидим у костра, на душе тяжело, и так плакать хочется, - задумчиво вороша палочкой золу, впервые подала голос Люда Байдикова.

— А вчера, когда зашли все в нашу палатку, - почти шёпотом проговорила Галя Щетинина, - я давай всех считать. Насчитала пятнадцать. И страшно стало.

— Да, ждать было не очень... Если бы хоть работа была.

— А я вам сколько раз говорил: «Давайте работать!»— неожиданно почти закричал Стрельцов.

Все,. будто обрадовавшись разрядке, засмеялись. В костёр подбросили веток. Пламя вспыхнуло с новой силой.

— Михаил Петрович! А если бы вы не добились денег, вы бы уехали от нас?

Мне показалось, костёр прекратил гудение: такая наступила тишина. Ребята с напряжённым ожиданием вглядывались в меня.

— Да я же и приехал без денег!

Как странно иногда переворачивает жизнь наши чувства. Неприятная новость будто сняла запруды в душе. Стало легко дышать, смотреть и слушать. И когда на вопрос не в пример всем нам сохраняющего благоразумие Кораблева: «Что же делать?» - я ответил: «Работать!», мы во всю мощь лёгких закричали: «Ура!» Это была отчаянная бесшабашность, мальчишество. Но в те минуты мы не сомневались: всё теперь будет: и деньги, и материалы, и официальные решения. Мы верили в справедливость. И потому чувствовали себя легко и радостно. Мы знали, что не только здание будет подготовлено к первому сентября, но и жизнь наша пойдёт по-другому. Радовались, что не ушли, не сдались, остались верными друг другу и мечте. Радовались открытию в себе хорошего, настоящего. Радовались костру и звёздам, лесу и озеру. Радовались, как радуется человек открывшейся перед ним безбрежности жизни, непобедимости стремления к красоте. И радовались не зря. Когда решение об эксперименте было принято, мы выиграли не просто время - первую битву за коллектив, заложив в его фундамент бесценное качество: веру в возможности человека, красоту его духа.

4 июля 1980 года - день рождения лагеря труда и отдыха «Ясные Зори». Имя ему мы дали в честь Яснозоренской школы, в честь всех, кто делал первые шаги к зорям нашей мечты.

1 сентября 1980 года обновлённое школьное здание принимало зыбковскую детвору.

В то лето я ещё раз убедился: лучшее в нас созидается трудом сердца, ума, рук, рождается в борьбе за человеческое в себе и в других. Личность формируется в мучительном преодолении себя, в переживаниях горя, отчаяния, радости, подаренной другим, в сопричастности к общему, большому, настоящему делу. Подтвердилась истина, добытая в Ясных Зорях: отгораживание детей от трудностей обедняет их жизнь, искусственно тормозит развитие. Ребёнок рвётся к серьёзному диалогу с жизнью, имея на это и право, и возможности. И как важно предоставить ему поле деятельности, где он сможет расти как человек и гражданин.

 

Продолжение в следующем номере.

 

Щетинин М.П.