Добавить статью Рассказы и сказки Новой цивилизации для детей и взрослых

 

Старая сказка на новый лад (ч. 4)

 

Окончание. Начало в газете «Родная газета» №№ 10(48)-12(50) 2013 г., (издано в газете «Родовое поместье» 10(46)-12(48) 2013 г.

 

– Как же так?  – думает. – Я к ним с добром, а они мне тумаков да ещё с лестницы спустили? За что же это мне наказание такое?

Посидел ещё Иван и тут слова Бога вспомнил: «Никого, Ванюша, я не послал к тебе, кроме ангелов, ничего не дал, кроме чудес». Усмехнулся Иван:

– Уж больно крепко бьют твои ангелы, Господи, как будто хотят о чём-то напомнить!

Подумал так Иван, и веселей на душе у него стало. Отряхнул он одежду, умыл лицо у колодца и совсем успокоился. «А ведь права была матушка, – думает, – зря я на красоту-то позарился, кабы на такой девке женился – весь век бы несчастным был». Ещё больше повеселел Иван.

– За урок такой, – говорит, – Господи, ангелу твоему спасибо сказать надобно.

Поставил он гармонь и шкатулку в коляску, а сам по лестнице в дом поднялся. Никто его не встретил, разошлись слуги, видать. Открывает он дверь в горницу, смотрит, а там Анна уже с другим женихом разговаривает. Обернулись гости удивлённо, а слуги к Ивану кинулись. Остановила их Анна и спрашивает хитро:

– Зачем это, гость дорогой, к нам опять пожаловал? Аль приём был неласковый или забыл чего?

А Иван и отвечает:

– Ничего не забыл, Анечка, а вернулся я спасибо тебе сказать. Добрым ангелом ты для меня оказалась. Через тебя мне Бог напомнил завет мамин, а чтоб я никогда не забывал его, слуги твои и устроили мне приём тёплый.

Сказал так Иван, поклонился гостям, улыбнулся и вышел на улицу. Подивились гости словам Ивана, головами покачали. А кто-то сказал:

– Дурак  Иван – так он и есть дурак!

Анна ничего не сказала, стояла посреди горницы, крепко задумавшись.

Когда Иван на улице оказался, настроение его совсем поднялось, солнышко светит, птицы поют. Сел он в коляску и поехал домой. Едет, на гармони весёлые песни играет. Вдруг смотрит:  на обочине дороги стоит кто-то. Подъехал Иван поближе, видит – девка молодая. Кофтёнка на ней старая, лоб и шея платком закутаны, лицо сажей запачкано. «Экая девка невзрачная, – подумал Иван, – вот уж в такую бы никогда не влюбился».

А девица тем временем спрашивает:

 – Не подвезёшь ли меня, добрый молодец, до деревни?

И называет деревню, в которой Иван живёт. Удивился Иван: таких девок он в деревне своей не видывал. А про себя думает: «Наверное, в гости к кому или на работу наняться. Впрочем, какое мне дело, подвезу её, вдвоём завсегда веселее».

Села девица в колясочку, молчит, в сторону смотрит. Иван на гармони играет. Вдруг девица спрашивает:

– Откуда это ты едешь, добрый молодец?

Улыбнулся Иван и отвечает:

– Да вот, свататься ездил!

А девица продолжает:

– Свататься, говоришь, а штаны порваны и рубаха вся в крови.

Усмехнулся Иван да и рассказал ей, как сватовство его проходило. Покачала девица головой, улыбнулась и опять замолчала. А Иван, пока рассказывал, совсем развеселился. Стал на гармони ещё пуще наигрывать. А потом и говорит:

– А давай-ка споём, девица!

Запел Иван. Девица молчит, стесняется, а потом подпевать начала. Сначала тихо да несмело, а потом разошлась и запела в полный голос.

Играет Иван, поёт, а душа всё больше радостью наполняется. Сливаются их голоса вместе и взлетают ввысь к небу синему, и рассказывает песня о чём-то дорогом и близком, о чём-то родном и невысказанном.

Чувствует Иван, что не только голоса их сливаются, а как будто его душа с душой девицы одним целым становится. И ощущение такое, что будто вот-вот ему тайна великая откроется.  И от чувства такого аж дух захватило. Поёт Иван, и сам себе удивляется: никогда и ни с кем он так не пел.

Закончилась песня. Не успел Иван тайну раскрыть, только чувство прекрасное осталось. И к девушке отношение как-то само собой изменилось, что-то знакомое и родное в ней он почувствовал. Молчит Иван и всё девушку рассмотреть пытается, а та к лесу отвернулась и улыбается. Иван и говорит:

– Спасибо тебе, девица, здорово у нас получилось, никогда я так раньше не пел.

– Я знаю, Ванечка, – отвечает девица.

Удивился Иван и спрашивает:

– Откуда ты знаешь, как зовут меня?

А девица отвечает:

– Мы ведь из одной деревни, Ваня, я дочка тётки Матрёны – Даша.

– Никогда раньше я тебя в деревне не замечал, – говорит Иван.

А про себя думает: «Да ведь и немудрено, глянь, как вырядилась».

А девица и говорит:

– Ты, Ваня, и не мог меня заметить потому, как всё время занят был. Ты всё людям помочь стремился. Тот парень, которого ты от пьянства отучил, братом мне старшим приходится. А Пелагея, за которую ты коня и петушка с курочкой отдал, – мне родная тётка.

Ещё больше удивился Иван, а про себя подумал: «Надо же, какие совпадения в жизни бывают».

А Даша, будто мысли Ивана прочитала, и говорит:

– Не бывает совпадений, Ванечка, ты это поймёшь обязательно. Человек ведь всегда получает только то, что отдаёт, и пожинает только то, что сам посеял.

Удивился Иван и спрашивает:

– Ты что мысли читать умеешь?

– Я много чего умею, Ванечка, – ответила девица.

Усмехнулся Иван, отвернулся в сторону и стал гармонь снимать. Шкатулку, чтоб не упала, на колени себе пристроил. А Даша и говорит:

– Жарко сегодня что-то.

Сказала так и кофтёнку старую скинула, развязала платок и на плечи опустила. Концом платка сажу с лица вытерла.

Иван всё с гармонью возится, никак ремень снять не может. Наконец гармонь поставил и к девице повернулся. Глянул на неё и даже вскочил от неожиданности. Сказать что-то хотел, да повернулся неловко и на землю грохнулся.

Упал Иван, а на колени к нему шкатулка свалилась. Остановился конь. Сидит Иван на земле, на коляску смотрит, глазам своим не верит. А в коляске сидит фея лесная, красоты невиданной. По плечам волосы золотистые рассыпаны, глаза голубые, огонь в них добрый светится, а ещё в них –  мудрость женская и скромность девичья.

Насилу Иван с земли поднялся. Смотрит на красавицу, глаз отвести не может. Дарья с коляски на землю ступила, к Ивану подошла. Голову на грудь ему положила и замерла. А у Ивана забилось сердце отчаянно, зашлась душа в великой радости. Стоит он, слова не может вымолвить. А душа ему о любви светлой нашёптывает, о счастье неведомом. И видится Ивану место родимое, и как сажают они яблони, и как между яблонь дети малые бегают, их дети. Видится ему всё это, и душа слезами счастливыми наполняется. И кажется Ивану, что души их вновь сливаются и несутся в высь бескрайнюю, и откроется сейчас ему тайна великая.

Вдруг замерло всё кругом, каким-то иным сделалось. Смотрит Иван и думает: «Почему это всё вокруг как будто светом необычным окутано, и свет этот живым кажется». И пришло к Ивану в тот час пониманье великое, он даже вскрикнул от неожиданности. «А ведь всё вокруг – это Бог живой, и нет ничего, чтобы Богом ни было. И речка быстрая, и деревья высокие, и небо синее, и Даша, что к груди его прижимается ласково, – думает Иван – так ведь и сам я значит!..».

И услышал он вдруг голос лаской, голос, любовью наполненный, идущий отовсюду сразу кажется:

– Правильно, Ванечка, ты и есть мой сын возлюбленный, и каждый человек, на земле живущий, сыном мне родным и дочерью приходится. От Бога ведь только Бог рождается! Да не каждому эта тайна открывается, а тому только, кто как Бог поступать научится. От всей души своей любящей, от самых светлых чувств своих.

Затих голос, и всё прежним сделалось. Стоит Иван, смотрит вокруг, а душа его счастьем переполнена. Девица голову подняла, шаг от Ивана сделала да и говорит:

– Прекрасен был твой разговор с Богом, Ванечка!

– Откуда ты знаешь, Дашенька, что я с Богом беседовал? И откуда тебе ведомо о чём? – Иван спрашивает.

– Как же мне не знать, Ванюша, – Дарья ответила, – ведь только миг назад души наши единою сделались, чувство светлое помогало в том. Бог же, Ваня, любовью является, самой чистой и искренней, и говорить с ним можно лишь тогда, когда ты сам любовью становишься. А ещё спасибо тебе, Ванечка, что не сказал слов пустых. Мне сердечко твоё всё рассказало.  Я ведь давно люблю тебя. Никому о том я не сказывала, и ты бы не узнал, если бы сердечко твоё моей души не почувствовало. Я ведь, Ванюша, о том же, что и ты, думала, потому и узнали наши души друг друга. А если бы так не случилось, я бы никогда не потревожила тебя – ясна сокола. Только счастья тебе пожелала бы, потому, как люблю я тебя искренне и ничего для тебя, кроме счастья, не хочу.

Опустил Иван голову, смахнул с лица слезинку счастливую. Смотрит: в руках шкатулка, а на ней портрет. Пригляделся он, а портрет-то  – Дарья, вылитая.

– Да ведь это ты на портрете, Дашенька! – воскликнул Иван.

Улыбнулась девица:

– Я ведь говорила тебе, Ванечка, совпадений в жизни не случается.

Ничего Иван не ответил ей. Сели они в коляску. Конь сам в дорогу тронулся. Иван обнял рукой стройный стан девичий, Даша голову ему на плечо положила. И покатила коляска лёгкая по дороге лесной к месту родимому, к любви светлой, к счастью вечному.

 

Закончил папа сказку. Смотрит, а Даша уже сладко спит и во сне чему-то улыбается.

 

Александр Бородай, Псков.