Добавить статью Свой путь

Всё чаще у городских жителей возникает желание сменить «каменные джунгли» на «домик в деревне». Многие из тех, кто на это решается, примыкают к движению по созданию родовых поместий, чтобы у их детей и внуков появилась малая родина. По всей России подобных поселений уже около 2 тысяч. В Новосибирской области — шесть. Благодатное — одно из них.

Сто пятнадцать километров — по сибирским меркам сущие пустяки. Новосибирск уже остался позади, впереди нас ждут простор и тишина. Благодатное раскинулось на берегу большого водохранилища — «Обского моря».

Договориться о встрече с поселенцами было непросто: не доверяют они журналистам, сомневаются, что «люди со стороны» поймут особенности здешнего быта и бытия. Оно на первый взгляд удивительное. На второй — самое что ни на есть естественное. На третий — спасительное. …Остановились мы у молодой семейной пары. Роман и Ольга с гордостью показали нам своё «родовое дерево» — четырёхлетний кедр. «Нас уже не будет, — сказала юная мама Оля, — а дерево останется для правнуков».

Я иду!

Во всяком случае, такую версию излагает бывший бухгалтер Валентина Ивановна Фролова. Это благодаря её усилиям в Новосибирске несколько лет назад появилась общественная организация «Анастасия», добившаяся выделения земли для первых поселенцев Благодатного. Сейчас «Анастасия» уже не функционирует, а Владимир Мегре, которого Валентина Ивановна знала по совместной работе в профсоюзе, поселился в деревне во Владимирской области, где продолжает писать эпопею про свою героиню.
«Есть «Анастасия» или нет — для нас это не так уж важно. Важно, что мы выбрали свой путь, которым идём. И для меня не важно, будет ли Мегре этим путём идти. Важно, что я иду! И те, кто рядом со мной», — говорит Дмитрий Дмитриевич Иванов, которого в Благодатном все зовут «Дим Димыч».

Большинство мужчин Благодатного работают пока в городе. Тех, кто, перебравшись сюда, оставил все городские дела, в поселении немного. Валерий Попов — бывший врач, один из таких смельчаков. Говорит, что труднее всего было преодолеть страх перед будущим, когда закончится городская заначка. «Есть у нас соседи, которые работают в городе. Они зарабатывают больше. Зато здесь времени меньше проводят, — поясняет жена Валеры, Аня, выпускница экономфака Новосибирского государственного университета. — И в поместье работают меньше, всё чаще нанимают соседей помочь. Мы бы хотели, чтобы в Благодатном было поставлено общее предпринимательское дело. Но сначала надо определиться, чем бы мы хотели заниматься. Вот Валере понравилось пчеловодство. В первый год он вообще только что сам не жужжал, у него в глазах пчёлы стояли! А мне нравится саженцами заниматься, семенами. Коллекция у нас хорошая, 52 сорта яблонь посадили. Плодоносят уже сортов десять». Аня тоже работает в городе. Дистанционно, по Интернету. Корректором. Скромность семейного бюджета её не пугает. Самым трудным называет другое: в суете и тяготах первых лет обустройства сохранить то, зачем сюда приехали. Валера про «за чем» отвечает: «Чтобы наши будущие дети были более «настоящие», чем мы. А место, где они будут жить, — чище и лучше, чем сейчас».
«Я ещё училась в НГУ и в 2003 году услышала, что дают земли под родовые поместья. Здесь тогда ни воды, ни света не было. Но я взяла участок и в первый год построила маленькую баньку. А осенью познакомилась с Валерой», — вспоминает Аня. «Я как раз приехал сюда с Валентиной Ивановной — посмотреть землю. И увидел на крыше Аню», — добавляет Валерий. «Ага, я как раз баню благоустраивала, сидела на крыше и заделывала щели. А Валера проезжал мимо. Когда он пришёл, я поместье уже распланировала и на 70 процентов засадила. Причём засадила не тем, что он любит, и распланировала не так, как он хотел», — смеётся Аня.

Без кино и дискотек

По неписаным правилам, родовое поместье должно занимать около гектара. Обычно на участке устраивается пруд, а вместо привычного забора высаживается живая изгородь. Обращаться с землёй соседи обязаны бережно. Но главное — землю нельзя продавать, можно только передавать по наследству.
…Худенькая, улыбчивая Ольга Ким меньше всего похожа на изнурённую физическим трудом селянку. Ещё недавно она и слышать не хотела доводы своего мужа Романа о преимуществах «жизни на земле».
«Я говорила, что в деревне жить не буду! Я огни города люблю! А он мне отвечал: это не деревня, у нас всё по-другому будет! И читал мне книги на ночь про Анастасию. Только я под чтение засыпала. А потом вижу: он совсем измучился в городе. Ну и тогда я решилась. Тут ещё позвонила Валентина Ивановна и сообщила: «Земля есть!». Ходили мы по берегу, поросшему бурьяном в человеческий рост, и проверяли — наша земля или нет? Как проверяли? На землю ложились и слушали, что душа подскажет». Теперь в их усадьбе комната, кухня и зимний сад, окна в котором — от пола до потолка. Рабочие, монтировавшие окна, удивлялись: и вы здесь всё время живёте? Без цивилизации? Правда, когда их попросили уточнить, что же невосполнимого поселенцы утратили, парни покрутили головами и после некоторой заминки назвали кино и дискотеку. Что касается кино, то своя фильмотека в Благодатном в каждой семье имеется, тем более что телевидение тут не в чести. Равно как и алкоголь, сигареты, нецензурная лексика, а у многих — ещё и мясная кухня.

Оля и Роман могли бы обходиться без кино. Огромные окна их зимнего сада выходят на «море». Рассветы и закаты здесь демонстрируются ежедневно, на утренних и вечерних «сеансах». А ещё на крыше дома — смотровая площадка, куда малыша Алёшу подняли в год. «Сыну понравилось, — говорит Оля. — Я и не думала, что у нас так красиво».
Теперь Ольга — бывшая энтузиастка городской жизни — говорит «земля-матушка», еле выдерживает две недели на турецком курорте и переживает, что «в Сибири очень плохо с молочными козами!». Коз у семьи Ким три. Выписали их из Екатеринбурга. Зато теперь молоко — своё.
«Дачники удивляются, — рассказывает Ольга, — мы, мол, на 6 сотках вкалываем, и у нас уже спины не разгибаются! А у вас — целый гектар! Ну, понятно, молодые, сильные, но такая жизнь — это же никуда не годится! А мы отвечаем: мы не собираемся, как вы, весь гектар перекапывать. У нас тут и лес свой подрастает. Мы ведро маслят собираем под этими сосенками! Пруд будет… Сад. То есть это — усадьба. Как раньше. И свобода для ребёнка».

Взрослые тоже люди

…С восьмиклассницей Дашей мы познакомились, когда она забежала к Кимам в гости. У Даши ясный открытый взгляд, говорит она уверенно, перед незнакомцами не тушуется. Дети в Благодатном — отдельная тема. Все они — на домашнем обучении и почти лишены компании сверстников. Но, как ни странно, ни они сами, ни их воспитание от этого, похоже, не страдают.
— Даша, трудно учиться без контроля? Без ежедневных оценок, проверки домашних заданий и так далее?
— Мне, наоборот, так проще. Мама всё равно лучше объяснит, чем учительница, которая ещё и накричать может. Я каждую четверть в школе в Ордынке (ближайший райцентр. — Прим. авт.) пишу контрольные. На четыре и пять.
— А чем ты целый день занимаешься?

— Я люблю читать и рукодельничать. Прошлой зимой начала вязать себе кофту. Это занятие долгое. Потом наступили весна и лето, и мне стало не до кофты. Скоро зима — снова буду вязать… Мы много играем с взрослыми. Моих сверстников здесь нет. Я первое время страдала, когда из школы ушла, у меня там был целый класс подруг. Но в 5-м классе девчонки все только и говорили, кому когда мама купит сапоги на шпильках. А мне сапоги на шпильках были не нужны. Получилось, что мы с подругами разошлись в интересах, а ссориться не хотелось. И потом я поняла, что взрослые, они, собственно, тоже люди.
За разговором Даша заплетает косы Ольге — она, оказывается, в этом деле искусница. В шесть часов Ольга и Роман ведут нас на общий сбор поселенцев в тереме у Клавдии Лукиничны и Дим Димыча. Дим Димыч — бывший военный моряк. Служил во Владивостоке, вышел на пенсию. Жить на земле захотел сам, потом убедил Клавдию Лукиничну, с которой познакомился уже в Новосибирске.
У Клавдии Лукиничны — коса узлом, стройная фигура, необычная манера общаться: говорит вроде шутливо, а невольно её слушаешься. Она много лет преподавала в детском саду музыку. Пока не познакомилась с Дим Димычем. Теперь у них здесь большой дом — настоящий терем. Дим Димыч построил его своими руками. Ещё он кладёт печи соседям. А Клавдия Лукинична и здесь преподаёт музыку малышам.

Семейные ценности

Дим Димыч к чаепитию надел косоворотку, а Клавдия Лукинична — сарафан и белую рубаху с узорной тесьмой по вороту и рукавам. Она вообще-то шьёт народную одежду по выкройкам, которые находит у таких же мастериц, как сама, и по книгам.
Забегая вперёд, скажу, что на следующий день мы придём в терем посмотреть коллекцию Клавдии Лукиничны, а выльется это в фотосессию нашей третьей спутницы — студентки-журналистки-альпинистки Ангелины. И Ангелина превратится на наших глазах в девушку, которой не в горы бы ходить, а сидеть бы в тереме и смотреть, как принцы на белых конях соревнуются, кто первым до её окошка допрыгнет и загадки разгадает. Наши с Ангелиной брюки и длинные чёлки Клавдия Лукинична не одобрит. И Ангелине велит перед примеркой головного убора чёлку убрать: никогда, мол, россиянки лба не закрывали. Наряды из коллекции русской одежды Клавдии Лукиничны очень дороги, ткани приходится выписывать, как ни смешно, аж из Америки: наша промышленность давно таких не выпускает.
…А пока мы пьём чай и осматриваемся. На столе печенюшки, сухарики. «И не ждите, не будет ничего мясного!» — предупреждает Клавдия Лукинична. Несколько женщин тоже в длинных юбках, у одной — юбка просто загляденье: жёлтая, в цветах, богато расшитая лентами. «Эта юбка алтайская, — объясняет её хозяйка Татьяна. — Увлеклась шитьём — спасибо Клавдии Лукиничне». На руках у Татьяны годовалая Анечка, как и все «благодатные» дети, не капризная и не пугливая.
«Муж Алексей, военный врач, сейчас на пенсии, — рассказывает Татьяна. — Мы с ним оба любим растения, так и познакомились. Он мне показал, как можно выращивать кедры из орешков, не выкапывая в лесу саженцы. У нас на участке уже около 300 кедров растёт».

Ещё Татьяна рассказывает, что по профессии она — врач-стоматолог, правда, пока находится в отпуске по уходу за ребёнком. В будущем хочет открыть в ближайшем райцентре свой кабинет. «Для чего мы здесь живём? — переспрашивает она. — Для Анютки. Она может потом уехать, но ей будет куда вернуться. Конечно, самое большое воспитание — наш образ жизни. Я сейчас собираю старые вещи, оставшиеся от бабушек и дедушек. Вышивки прабабушки. Привожу их в порядок вместе с Клавдией Лукиничной. Часы старые отремонтированные, с боем — в дом. Такие семейные ценности формируют быт. Хотим с Алексеем их сохранить, чтобы передать ребёнку. Сюда мы переехали, когда Анютке было... пять дней».
На чаепитии увидели мы самого старшего из поселенских детей — девятиклассника Виталия. Тот же, как и у Даши, открытый взгляд и такая же манера говорить. «В школе я круглым двоечником был. Учиться мне было абсолютно неинтересно. Я не понимал учителей. И не переспрашивал. Потом подумал — дай-ка попробую учиться дома. Понравилось! То, что непонятно, объясняла мама. Если и маме непонятно, ищу знатоков в другом месте. Сейчас учиться стало достаточно интересно», — объясняет Виталий.
— Как ты с ленью борешься? Всё равно ведь дома можно книжку отложить.
— А вот нельзя! Потому что если я не сделаю какое-то количество предметов сегодня, то на следующий день их станет больше.
— Ребята в классе как относятся к тебе?
— Ну, спрашивают: чего ты не ходишь в школу, возвращайся. Я говорю: а я не хочу. Ну и фиг с тобой, отвечают. Со сверстниками я не общаюсь. Разные интересы.
— Ты в девятом. Дальше куда?
— В кулинарный техникум в Ордынке.
— А потом? Откроешь кафе? А то ведь на работу ходить — то же самое, что в школу.
— Первое время работать буду в Ордынке. А потом, может, здесь открою кафе.
И тут взрослые наперебой заговорили о том, какая шарлотка да какой борщ получаются у Виталия…

Мечты
Я пытаюсь представить жизнь поселенцев здесь. Ну, летом — понятно: «море», лес, цветы, ягоды, грибы. Да и работа без конца. Скучать в самом деле некогда. А зимнее одиночество среди снегов? Деревенская зимняя скука да для интеллигентных людей, привыкших, что ни говори, к культурному досугу в городе?
Валера неожиданно воодушевляется: «Зима — самое хорошее время здесь! Зимой всё замирает, и начинаются посиделки. Блинчики-оладушки, игры, спевки, театр. Спектакли ставим. Новогодний спектакль — на основе сказок с нашими добавлениями. В прошлом году делали детский кукольный спектакль про лису и зайца. Кукол сами мастерили. Или вот ещё был у нас спектакль по биологии. Театрализованное представление о том, как в растениях вся эта химия происходит. Помню, я азот играл. Сидим, ржём весь вечер. Дети химию растений, наверное, на всю жизнь запомнили».

Мне всё же приходится задать этим людям неприятный вопрос:
— Вы же хотите, чтобы Благодатное стало точкой на карте? А это значит, что появится власть, школа и так далее. Вы станете частью системы, от которой бежали.
— Если каждый из нас неравнодушен, каждый смотрит, где он может быть полезным общему делу, — тогда ничего не страшно, — говорит Аня. — Я считаю, наша цель достижима только тогда…
— …когда человек станет идеальным?
— Нет-нет, когда все станут относиться ответственно.
— Почему вы уверены, что у вас здесь это получится?
— То, что снаружи, зависит от того, что внутри. И если мы договоримся, что внутри коллектива мы равны, а кого-то просто выделим для работы в органах власти, то мы не погрешим против своих идей.
— А себе вы какие роли отводите?
— Активных деятелей и активных строителей, — вместе отвечают Аня и Валера. — Когда возникает проблема, её один человек не может решить. И двое не могут, и трое. Нужны все! На заснеженную дорогу с лопатами мы выходили все вместе! Если человек приезжает сюда и живёт с нами, то он становится частью чего-то большего. Сейчас здесь живёт семей двенадцать. А числится — пятьдесят. Многие захотели взять гектар, но не придумали, что с этим гектаром делать. Кто-то брал для детей. Кто-то — для занятия на пенсии. А коммуникации надо тянуть на всех. Дела надо делать, даже косить — всем миром. Но части людей нет, и денег нет и рук. Основная задача сейчас — построение жизнеспособного коллектива…

P.S. Мы уже усаживались в машину, когда на велосипеде подкатил запыхавшийся Виталий:
— Я хочу пригласить вас к себе в гости!
— Мы бы рады. Но в городе дела, надо ехать.
— А я для вас пирог испёк!
…Вкуснейший манник мы ели в машине. Виталий предусмотрительно разрезал его на куски и аккуратно упаковал.

 

Елена КЛИМОВА, 03.02.2011 г.

 

Журнал "Русский мир",  №2, Февраль 2011 г., http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/magazines/archive/2011/02/article0017.html