Добавить статью Родина моя – тебя рожу я Мыслью!

Эссе-отклик на статью Вячеслава Богданова «Чем важен образ (проект) родового поместья и поселения, и родовое поселение не только по названию, а и по сути»

 

После осеннего облома с «земельным вопросом» я очень сильно маялся (едва не запил), всё время маялся одним и тем же вопросом: Зачем всё это было? Почему после долгих и бесплодных поисков судьба через целую серию совершенно незапланированных нами случайностей вдруг вывела нас на нашу землю? Мы это очень тонко и точно ощутили: Наша! Мы видели её любимую и реальную, мы прикасались к ней, мы смеялись как дети, и глаза наши сверкали как в юности…

И почему в последний момент всё вдруг опять зависло… Даже не в воздухе, а в мутном и вязком тумане... Пережив желание плюнуть на всё, «уколоться и упасть на дно колодца» или «раздать все долги и повеситься молча в сарае», пережив бурю негодования к чиновникам всех мастей, пережив желание кое-кого из них реально стереть в конкретный порошок, я, как мне тогда казалось, от нечего теперь уж и делать, вышел на сайт «Anastasia.ru» и стал довольно подробно изучать, что здесь происходит…

И вот тут постепенно начал делать крайне неожиданное для себя, неприятное и, очень хотелось бы, – ошибочное открытие. Я начал понимать, что идея Анастасии о сотворении родовых поместий нуждается в защите в защите не только ( а, может, и не столько?) от чиновников, и тем более не от воплей «чёрных монахов» некозырной ( жрецы передёрнули колоду) масти, но и от многих людей, горящих вроде бы желанием создавать свои Родовые поместья. В том числе, в определённых аспектах, и от меня самого…

Не желая мириться с таким ощущением, я попросил знакомого психолога, не читавшего книг Мегре и равнодушно относящегося ко всем нашим идеям, выйти на сайт и высказать своё мнение. Вот его мнение почти дословно: «Неуверенность… Главное ощущение – неуверенность. Вроде бы люди горят желанием строить свои родовые поместья, создавать родовые поселения, но не до конца уверены в себе, в своих силах… И ещё… Вроде бы говорят об одном и том же, а ощущение… словно бы о немного разном… Мысли разбегаются…» Кстати, за дальнейшую объективность психолога я уже не ручаюсь: после посещения сайта он всерьёз взялся за «изучение творчества этого самого Мегре». Но фраза «мысли разбегаются…». Я чувствовал, что внутри меня нарастает мощное душевное волнение… Я понимал: ещё чуть-чуть и я осознаю что-то такое… …За несколько минут до этого я, «ползая» по форуму, воскликнул в ответ на чьё-то письмо: Да как же ты собрался будущее России обустраивать, если несчастный гектар не можем спроектировать прекрасным?! Я даже написал «быстрый ответ», но не отправил. Потому что чуть позже… чуть позже я понял: это я сам себе кричу. Это я сам пытаюсь докричаться до самого себя. Не описать, каким меня током пронзило. «Умник хренов, рассуждатель дебильный, - это лучшее, что я адресовал в свой адрес, «остывая» после открытия. – Мудрён батонный, как ты мог столько лет профукивать самое главное?!»

 Мера моей глупости не поддавалась на тот момент моему исчислению. А дело вот в чём… Работая над проектом своего родового поместья, я довольно детально продумал живую изгородь с учётом сторон света и ходом движения солнца, довольно подробно продумал пруд с островком посередине и ажурным мостиком на него с берега ( уж очень хочется погулять по такому мостику с любимой женщиной, постоять на нём, любуясь водой), проект бани, а самым живым образом ( при анализе) оказался проект дома: я постоянно что-то в нём достраивал, пристраивал, убирал, что-то менял во внутреннем интерьере и внешнем виде. Остальное – конюшня, сад, два огорода ( обычный и экспериментальный), место выпаса коней, место покоса для них травы и посадки овса были набросаны схематично, и фактически смотрелись контурно-белым пятном. Как и некоторые другие, я рассуждал примерно так: что толку в проекте прорисовывать кружочки определённых деревьев, какие-то породы любят «повыше-посуше», какие-то «пониже-повлажнее», найдем конкретный участок – на месте и определимся. Но подобными рассуждениями я ( тупо не подозревая об этом) предавал и самого себя, и идею родового поместья, да и Анастасию.

Ведь тем самым я зачёркивал не только хоть какую-то веру в свои собственные силы, но и основной постулат Анастасии: Всему началом служит Мысль! С мысли началось сотворение Вселенной, Земли и Человека, с такой же творческой мысли должно начаться и сотворение каждым человеком своей Родины! Доказательства? А вот они!

Судьба, устав от моей «твердолобости» преподнесла мне не просто урок или сюрприз… Она сотворила Чудо… Реальное Чудо в моей реальной жизни! А мне потребовалось целых пять месяцев, чтобы осознать это. Произошло следующее: работая над проектом своего родового поместья я мечтал (в желательном смысле) : 1. Чтобы участок был неровным, имел и небольшую возвышенность ( холм-бугор), и низину примерно в середине для более удобного устройства пруда. 2. Чтобы участок имел небольшой уклон с севера на юг, это позволило бы ему лучше прогреваться в солнечные дни, а в дождь естественным образом избавляться от избытка влаги. 3. Работая с квадратной формой участка я испытывал дискомфорт, квадрат как бы запирал мою «горизонтальную» мысль, оставляя свободной лишь «вертикаль», я ощущал, что мне удобнее была бы трапеция или ромб, но… Анастасия нарисовала «квадратики», и я упорно вписывался в «квадратик». 4. Ярким желанием жены было наличие в досягаемой близости большого водоёма ( на лодке поплавать, для красоты и душевного наслаждения). Причём, она выросла недалеко от озера, и ей хотелось именно озеро, я вырос на берегу реки и предпочёл бы реку. 5. Составляя всякие бизнес-планчики для обеспечения жизни в поместье, я мечтательно соображал, что хорошо бы не слишком близко, примерно бы в километре от поместья, иметь какую-нибудь оживлённую трассу. 6. Размышляя о предполагаемом месте будущего поместья, я думал о своём роде, который жил на нашей земле десятки тысяч лет, о тех предках, чьи останки лежат на месте их бывших ( наших – будущих?) родовых поместий. Я думал: хорошо бы взять такую землю, где лежат мои предки с моим генетическим кодом. Но, будучи очень прагматичным, я отчётливо понимал, что при отсутствии реального для меня контакта с ними, с их Духом, я вряд ли буду сколь-нибудь о них вспоминать… 7. Ничего не имея против родовых поселений как таковых, мне хотелось жить пусть недалеко, но не в самом поселении. (Если честно: сильно напрягают всякие уставы, программы развития и т.п. А «моим суставам тяжело жить по уставам».) 8. Понимая, что жадничать не надо, я всё же хотел, чтобы земли было чуть побольше, чем 1 га. …

Так что же всё-таки произошло с нами в октябре 2005 года? …

Конец октября, вторая половина дня, мы едем на заднем сиденье легковой машины к очередному месту очередного «смотра». И физически и морально мы уже вымотались от бесплодности наших поисков. Память о трёх неделях поисков, десятков виденных мест не может предложить ничего хорошего. Всё – не то… Продавец на переднем сиденье читает лекцию «о прелестях местной природы, потрясающем воздухе, невероятных размеров рыб, водящихся в местных водоёмах и т.д. и т.п.» Мы его не слушаем, наслушались таких «лекций» невпроворот, да и мысли текут в другом направлении: отпуск кончается, ничего не нашли, скоро на работу, а следовательно… Нас в очередной раз принимают за «богатеньких буратинов», к старости уставших от городской суеты. Нам всё равно…

Мы даже не знаем: куда мы едем, и что нам хотят предложить. Случайный, едва не с улицы, человек, случайно, едва не краем уха, услышавший разговор об одном гектаре, вдруг энергично предложил: поехали?! Ещё 15 минут назад он ничего не собирался продавать и сейчас нервничает, пытаясь угадать: хау-мач? Сколько мы стоим? Он не может понять, отчего у нас такие неподдельно-равнодушные лица. У меня мелькает мысль, что мы совершенно напрасно отнимаем у человека время. Как говорят наши местные родственники: фиг поймёшь, чего вам и надо… Мы как в юности держимся за руки и иногда, когда продавец излишне отчаянно завирается, понимающе пожимаем друг другу пальцы…

Внезапно машина с обычной разбитой районной дороги выезжает на широкий добротный асфальт с чёткой дорожной разметкой. «Что это?» - излишне резко ( в силу характера) спрашиваю я. «Да это так…- теряется продавец, - дорога тут…» «Трасса Санкт-Петербург – Киев» - чётко говорит водитель. «Да она так… - волнуется продавец. – Тут и движения-то почти нет…» Вопреки его заявлению, нам то и дело и встречно и попутно попадаются большегрузные фуры с разными, в том числе и с иностранными, номерами. Тысячи «почему?» вонзаются в моё сознание, когда я вспоминаю события того дня. Почему я хотя бы внутренне не оживился при виде трассы? Почему позволил мысли «трасса? Трасса это… вообще-то хорошо…» вяло прошелестеть мимо сознания? Через пару километров мы свернули на добротную грунтовку, чуть позже проезжали мимо старого, заросшего кустами деревенского кладбища.

«Вот тебе и вполне реальное напоминание о предках…» - вяло прошелестела ещё одна мысль…Но это – цветочки… Ровно (!) через километр ( по спидометру) мы остановились у какого-то бугра (!), холмика, возвышенности. «Вот участок, - засуетился продавец, - вот тут.. бугор… его потом можно будет срезать бульдозером – я договорюсь!- а зато с него всё видно.. Как на ладошке!» И: 1. Мы взошли на небольшой холм. 2. С него действительно открывался вид на большой ( 2 га) участок в форме… трапеции! 3. В середине участка визуально видна была небольшая ( 2,5 – 3 сотки) впадина, трава в которой зеленела ярче, чем везде. Первый признак близкой подпочвенной воды. 4. Весь участок имел небольшой, но заметный глазу уклон с севера на юг. 5. От южной границы участка до горизонта раскинулось… Озеро! 6. Вдоль западной границы текла небольшая… Река! 7. Река, впадая в озеро, распадалась на два рукава, образуя небольшой… Островок! 8. Топографическое положение участка исключало возможность возникновения родового поселения ближе к нему, чем 800 – 1000 метров. По рельефу местности всё, что может возникнуть рядом с участком – это ещё два родовых поместья. Учитывая, что у нас двое взрослых детей… Остаётся лишь помечтать… Сказать честно , если бы кто-то другой рассказал мне эту историю, я бы не сразу, не до конца, а, может, и вообще не поверил бы…

Уж слишком абсолютны, слишком филигранно-точны оказались все совпадения.

 Ведь даже разглядывая своими собственными глазами, меряя шагами, трогая руками реальное воплощение всех моих желаний, я так и не смог тогда до конца осознать, что происходит. Было только твёрдое ощущение, что поиски земли закончились, и наступает время других забот. Был и ещё один сюжет: местные жители не советовали мне покупать именно этот участок, не одобряли мой выбор, полутонами намекая, что это – «нехорошее место». Водили по окрестностям, показывая более, по их мнению, лучшие участки. То, что место считается «нехорошим», я заподозрил при первом же посещении: на участке я нашел большую земляничную поляну с огромным количеством засохших ягод ( никто не приходил и не собирал), в юго-восточном углу участка под ноги то и дело попадались грибы, от огромных и сгнивших до молоденьких и крепеньких, и ещё: с участка имелся довольно удобный подходи (а при желании, и подъезд) к озеру, но никаких следов присутствия там человека (даже давних) я не обнаружил. Чуть позже, обратив внимание, что у жителей близлежащей деревни нет со своих участков выходов к озеру, я спрашивал, как они попадают на озеро. «Когда на лодке, когда там…» - неопределённый взмах руки в противоположную от Бугра сторону. «А есть тут поблизости удобный подход к озеру?» «Так это тут, - взмах руки в сторону Бугра, - у вас (новости по деревне расходятся быстро)» «Вы им пользуетесь?» «Нет-нет, нам этого (?) не надо…», Всё, что я понял, пытаясь выяснить, почему Бугор считается «нехорошим»: здесь никогда, ни у кого ничего не получалось. Из чего я сделал вывод, что эта земля ждёт конкретных людей, и по всему выходило, что нас. Почему же тогда всё получилось не так? Теперь я далёк от мысли обвинять конкретного чиновника с конкретной фамилией. Незадолго до нас другая семья оформляла такую же сделку. И мы, и они знали, что есть чиновник, который может «нагадить». Однако перед тем как их документы попали к нему на стол, он то ли заболел, то ли был вынужден куда-то срочно уехать. И та семья совершенно спокойно получила документы на право владения землёй.

Говорят, что чиновник был очень зол этим фактом, поэтому наши документы полпали к нему уже под «двойную раздачу». Размышляя над этим сюжетом, я вдруг остро осознал, что чиновники всех рангов и мастей здесь и вовсе не при чём, процесс получения или не-получения земли очень плавно и точно управляется совсем другими силами. И силы эти реагируют не на «звания-погоны», а на внутреннее состояние конкретных людей. Готов – получи земли, не знаешь, где искать – она сама тебя найдёт, не готов – подожди, ещё раз всё хорошенько обдумай, ибо…

Всему началом служит Мысль. А следовательно, дело не в чиновниках и президенте (их послали – они пошли), дело в каждом из нас, в готовности и способности каждого из нас обрести Мечту, которая неизбежно воплотится в Реальность.

И значит, совершенно напрасно я атакую органы власти и президента письмами, обращениями и листовками, выдумываю акции типа «Поможем Президенту!», по сути я играю в пинг-понг с каменной стеной, по сути я признаюсь этим в бессилии моей собственной мысли, увожу свою мысль от главного: от Сотворения…

И совершенно напрасно я пытаюсь соблазнить президента возможностью стать «Великим реформатором»: этот ли подпишет указ, другой ли – это, конечно, отобразится в истории, но пройдёт совсем немного времени, и всё меньшее значения будет придаваться всяким бумажкам, указикам и приказикам, даже гнусная приговорка, возможно, зазвучит по другому: Без поместья ты – букашка, а с поместьем – Человек! И не суть вообще важно: где расцветает прекрасная яблонька вашего поместья: на конкретном участке или пока только в вашем сознании, гораздо важнее: для чего она расцветает? Всему началом служит Мысль! И вновь возвращаюсь к болезненному личному вопросу: зачем всё это было? Самым лёгким объяснением для моей совести было: этот конкретный участок земли всё-таки не наш. Так же сказали нам и мои родители: Ничего страшного… Земля – она живая, не далась, значит, не ваша, оно и к лучшему: намучились бы потом… Найдёте ещё свою… Пытаясь утвердиться в этой добротной житейской мудрости, я столкнулся с тем… что Бугор начал мне сниться. Это были разные сны: Бугор снился то полностью, тол частично обустроенным, иногда я сидел на веранде уже построенного дома, любуясь закатом, иногда слышал в зарослях звонкий детский смех, иногда видел детей, верхом на лошадях, а однажды во сне, совсем уж ни к селу, ни к городу, увидел на северо-восточном углу Бугра яркий плакат: Внимание! Опасность! DANGER! На территории родового поместья «Иринушка» проживают животные, птицы, насекомые и рептилии, которые могут неумышленно причинить вам тот или иной ущерб! Эти сны толкали к действиям, я готов был сорваться среди зимы, поехать, договориться, пробить, дать взятку, но как можно быстрее решить этот вопрос. Однако все предварительные телефонные переговоры, в отличии от ярких, цветных снов, снова погружали меня в вязкий, неопределённый туман, и я снова ни на что не мог решиться. Жена стала беспокоиться за мою психику (даже на мой взгляд – небезосновательно) и проклинать «всю эту ситуацию». И однажды выпив водки, я решил «разругаться» с Бугром. Я мысленно «объяснил» ему, что мне больно о нём думать, что из-за него я пережил своего рода «смерть на взлёте», что я попал в ситуацию, как будто бежал на долгожданное свидание с любимой женщиной, бежал с цветами, подарками, охваченный любовью, чувствами, мечтами, планами, а наткнулся на что-то вроде: «Пьяный врач мне сказал: тебя больше нет! Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел…» Я попросил Бугор «отвязаться» от меня раз и навсегда… И дней через десять Бугор снова приснился мне… …Я шёл по нему, проваливаясь по щиколотки в серый зыбкий песок, вокруг, сколько хватало глаза, был всё тот же серый песок. Неподвижное озеро отсвечивало чем-то мертвенно-свинцовым, нигде я не видел ни травинки, ни осоки, ни камыша… Голо и пусто… «Да что здесь такое произошло? - мучительно думалось во сне. Куда подевались деревья? Кусты? Откуда здесь столько песка – сплошная пустыня.» Спасительная мысль, что это всего лишь зима и снег ( я ведь не видел Бугор зимой) мучительно себя не оправдала: я зачерпнул горсть песка: меж пальцами струились безжизненные серые песчинки… «А как же деревня?» - затревожился я во сне и полез на холм. Деревня стояла так же, как запомнилась мне по виду с Бугра: те же дома, постройки, заборы… но… Ни деревца, ни кустика – всё до самого горизонта было затянуто серым песком… Напоследок мелькнула мысль: Вот так, наверное, выглядит ад… И совсем на излёте сна: Мой личный ад… Размышляя над этим сном, я понял, что судьба этого маленького кусочка моей Родины теперь, судя по всему, зависит и от меня лично. Учитывая сложившуюся ситуацию – в первую очередь от моей мысли… Ведь…

В последние дни отпуска я мучился двумя противоположными желаниями: 1. Ничего больше не делать, спокойно уехать к месту работы, дождаться окончательного оформления документов, и уже после этого приступить к реализации собственно проекта. 2. Немедленно поехать на Бугор и посадить там хоть несколько деревьев И когда среди поздней неуютной осени вдруг выпал чудесный солнечный день, второе желание победило. Это был один из самых замечательных и счастливых дней в моей жизни., даже при желании я его никогда не забуду. Но вот там-то, на местности вдруг выяснилось вот что. Мы с женой, говоря и мечтая вроде бы об одном, помыслил себе очень разные поместья. Занимаясь проектом по принципу «каждому – своё»: мне кедры – тебе цветочки, мне коней – тебе собачку, мне овёс – тебе огурцы, каждый из нас невольно отвёл под своё «поле деятельности» максимальную площадь, оставив другому некий смутный минимум, который к тому же при необходимости можно ещё и урезать: клумбой больше – клумбой меньше… Впрочем, эти «белые пятна» не давали основы для конфликта, поскольку судьба преподнесла нам почти 2 га, места хватало всему, по сути, для воплощения сразу двух проектов. Поэтому мы лишь посмеялись нашей обоюдной жадности. Но глубокий внутренний конфликт возник по поводу всего лишь одной линии живой изгороди по северной границе участка. По моему проекту север, частично северо-восток и северо-запад должны быть закрыты четырьмя линиями деревьев, первые две из которых должны состоять, как и в природе, из хвойных пород. Так в первую линию я собираюсь посадить сосны, обрамив их по углам для красоты елями, между соснами с небольшим выступом вперёд хочу посадить берёзы ( они быстрее растут, удобрят землю, а когда начнут мешать разрастающимся соснам, их можно будет использовать на дрова). Кстати, «вписывая» свой проект в родовое поселение, я понимал, что моя северная граница, скорее всего, станет южной границей северного соседа, и несмотря на проход-проезд в три-четыре метра, разрастающиеся деревья начнут со временем бросать тень на его южную линию. Мысль о том, что мои деревья, посаженные для радости и пользы, будут причинять кому-то неудобство, была неприятна, но любые попытки скорректировать проект вызывали неудовлетворённость, терялась цельность пространства. На конкретном участке – Бугре мои деревья не только никому не мешали, но и со временем защитили бы проходящую в деревню дорогу от зимних перемётов. Этой дороге я не придал никакого значения, особенно тому, что северная граница является единственно «парадной» границей поместья… Всё дело в том, что «парадный вид» на моей внутренней шкале ценностей занимает совсем «непарадное» место, о чём, кстати, иногда намекают даже и подчинённые: дескать, посолиднее надо быть… Определившись с границами, я схватил компас, лопату, верёвочки, сбегал в ближайший лесок, принёс оттуда несколько молоденьких сосенок, начал их высаживать в линию и наткнулся на недовольный вопрос жены: что ты этим хочешь сказать? «Это – север! Участок должен быть максимально защищён от потоков воздуха с этого направления!» «Это – парадная сторона! И здесь должно быть максимально красиво! Сирень и т.д. и т.п.!» Понимая, что спор вот-вот перерастёт в банальную ругань, мы прекратили его, но каждый ( потом признались) подумал одно и то же: «Болтай – не болтай, а будет по- моему! И – всё!» Не знаю… Может, сама земля, почувствовав, что может стать причиной раздора между нами «затормозила» нас. Всё ещё надеюсь, что не отвернулась ( до сих пор не куплена – не продана) а именно «затормозила». …Иногда думая, что без жены мне будет гораздо легче, проще и спокойнее и разработать проект и реализовать его на практике, я начинал мыслить «без неё», но очень быстро (через пару часов) всё становилось каким-то скучным и пресным… Ведь для кого и чего тогда, блин, и стараться-то? …Кстати, наше внутреннее противостояние по принципу: «Буду я слушать всякую бабью дурь! Сама по тайге-то умеет ходить только носом мне в затылок, где уж тут наблюдать, подмечать, да анализировать!» и – «Дай ему волю – всё быстренько лесом засадит и будет в гамаке меж соснами качаться – фиг куда дозовёшься…» закончилось через три месяца довольно и неожиданным и слегка забавным образом. …У меня закончился срок водительского удостоверения, я подал документы на обмен, мне сказали, что мои «права» оставят в дежурной части. Так получилось, что собрался я в милицию уже вечером, жена пошла со мной, прогуляться, заглянуть в магазины, да и вообще мы любим ходить вместе. В милицию она не пошла, осталась на улице, а я из-за вечернего времени задержался там минут на 15-20. Когда вышел, увидел, что жена стоит и отбивает носком левой ноги чёткий ритм – верный признак сильной внутренней мысли. Я открыл было рот, чтобы объяснить причину задержки, как она вдруг отчётливо сказала: Слушай! А ведь ты это здорово придумал! Примеряя эту фразу к степени своей виноватости, я снова открыл рот, чтобы объяснить про «незнакомого лейтенанта и знакомого майора», но она опять сказала: Нет! Слушай! А ведь это действительно будет классно и нетривиально смотреться! Я невольно повернул голову в сторону её взгляда и увидел… Вдоль здания милиции в ровную шеренгу росли сосны. На расстоянии примерно двух метров друг от друга, почти одинаковой ( около 4 метров) высоты, они очень красиво смотрелись на фоне звёздного неба. «Ну а я что тебе говорил?»- я невольно расправил грудь. …Кстати… я тут поймал себя на мысли, что в тот момент я первый раз в жизни пусть внутренне, но искренне сказал «родной» милиции «спасибо»…

Теперь вот осталось решить вопрос с центрально-парадным подъездом к дому. Жена его мыслит ровным и красивым, обрамлённым голубыми елями, мне же будет некомфортно, если с дороги будет просматриваться дом, часть участка, и то, что там происходит. Поэтому начало заезда я мыслю «кривым», закрывающим участок, а потом уже ровным и красивым, «хошь с голубыми, хошь – с оранжевыми», но это уже детали… Проникнувшись мыслью о её (Мысли) силе, я в свой выходной день решил посвятить несколько часов более детальной разработке проекта. Сказать честно, решение было вялым и формальным… Цифра в 9 000 видов растений была от меня так же далека, как и цифра в миллион долларов, я задумался: а если в моём списке хотя бы девяносто растений? Вроде бы должно быть. Сел и под цифрой один вывел «сосна». В скобках добавил «обыкновенная». Вяло подумал: «голосеменная»… Повернул голову и стал смотреть на сосну, растущую в 10 метрах от окна моей спальни. Живое самостоятельное существо. Растёт себе… Живой природный механизм ( или всё-таки – существо?), приносящий сплошную пользу и не требующий никакого ухода… Потом вдруг вспомнил стихотворение, воспевающее мысль Бога. Уже не помню ни само стихотворение, ни автора, помню лишь примерно такую строку: «Ты исчислил всех крыльев полёт, пчёл движенье, стрекоз и орлов…» Прочитав его когда-то давно, я подумал, что Бог действительно очень многое здорово продумал, но, наверное, далеко не всё.

Вот, например, деревья в лесу умирают, падают, при падении наносят вред другим растениям. Сколько раз мне приходилось в тайге высвобождать из-под упавших стволов то берёзку, то рябинку, а то и вовсе неизвестный мне кустик. Однако, понаблюдав потом в тайге, я понял, что это не совсем так, а точнее, совсем не так. Мои «высвобождения» были так или иначе связаны с деятельностью человека, а в естественных условиях всё происходит немножко по-другому. Умерев, дерево ещё много лет продолжает стоять, за это время его ствол высыхает и становится предельно лёгким. Ветром постепенно обламываются веточки, в конце остаётся лишь несколько толстых голых сучьев. Падает такое дерево, как правило, зимой, потом, по мере таянья снега, плавно опускается на землю и опирается на эти самые оставшиеся сучья, то есть на минимальные по площади точки опоры. Когда ствол окончательно ложится на землю, он уже превратился в перегнившую труху, отличное, кстати удобрение.

Пока администрация нашего глухого, тупикового ( кончилась дорога – кончился посёлок), таёжного посёлка не сочла мой огородик «самовольным захватом земли» и «захламлённой территорией», не пригнала бульдозер с ордой таджиков, которые действительно без всяких кавычек создали там захламлённую территорию, я рюкзаком носил из тайги эту труху. То есть и после смерти деревья стараются принести как можно меньше вреда и как можно больше пользы. Так вот ты какая… Сосна обыкновенная… вечно-зелёная, хвойная, голосеменная… Ты, наверное, и знать не знаешь, что люди тебя дразнят «обыкновенной и голосеменной»… Да и зачем тебе это знать? Ты живёшь своей уникальной жизнью, и каждой хвоинкой, каждой капелькой смолы, кусочком коры, стремишься исполнить своё предназначение: служить людям… А мы, люди, равнодушно скользим по тебе взглядом, часто считаем, что все сосны одинаковы ( на одно лицо), при малейшем подозрении, что данная сосна ( сосны) могут помешать каким-то нашим планам – валим, рубим, убиваем. Вот и на сосне, растущей за моим окном, есть шрам уже от моей деятельности. Закрепив на ней петлю для бельевой верёвки, я «немножко забыл», что она живая, она растёт, и ствол её становится с годами толще. Спохватился, когда петля уже врезалась в тело дерева почти на миллиметр. Я понимал, что составление списка и подсчёт растений, доступных моему разуму, откладывается, мысль, увлёкшись, уже неслась к Бугру, к его живым неровностям, травкам, кустикам, деревцам…

Почти сутки я не мог остановиться, мысль, припавшая к Бугру, никак не желала с ним расставаться. А когда я всё же немного поспал, то проснулся таким бодрым, исполненным таких радостных чувств, словно действительно сотворил что-то реальное. Жена даже заметила: смотри, тебе так понравится жить в придуманном мире, что потом и за лопату лень будет взяться…

Вновь и вновь возвращаюсь я к той основной мысли, с которой и начал писать вроде бы комментарий к статье Вячеслава Богданова, а написал уже… и сам не понял чего…Поэтому пользуясь приёмом Михаила Задорнова назову это «эссе», всё равно мало кто знает, что это вообще такое.

Основная мысль: новую цивилизацию нельзя создать старыми методами. Ошибка образного периода, о которой так много говорят, безусловно, имеет своё отражение в этих методах, а следовательно, их использование приведёт лишь к внешним изменениям по принципу: «потребно лжи всё новое обличье». И не стоит искать вину по задержке создания родовых поместий и поселений в «злых происках врагов» и уж тем более в государстве, точнее, в касте чиновников во главе с «хозяином». Здесь каждому необходимо крепко подумать и о самом себе, и о своей семье, и о своём поместье, в котором реально захочется Жить. А каста чиновников ведёт себя логично, абсолютно соответствуя тем принципам, которые заложены в её сущностном формате. Ведь главной личной целью жизни чиновника неизбежно становится «высота» достигнутого «кресла», открывающая доступ к определённому для это высоты «сектору власти» и «сектору кормушки». А первые два закона сохранения и развития ( поднятия?) этой высоты очень просты: 1. Не надо делать резких движений ( не делал – не виноват). 2. Ненаказуема лишь та инициатива, что поступает «сверху». И не стоит думать, что чиновники – это какие-то «особо плохие» люди, просто, попав в жёстко сконструированную систему, они либо подчиняются ей, либо вылетают из неё. Я лично знаю людей, которые собирались делать карьеру, наивно преисполнившись «благими намерениями». Одни из них до сих пор, теребя водочную пробку, пытаются понять, как же они вылетели, они же так старались ( а кому это надо?), другие очень быстро и чётко поменяли в голове приоритеты: сначала карьера, а уж потом, по возможности, и благие намерения. Поэтому наивно ждать от чиновников хоть что-то вразумительного, пока не определится по данной теме президент ( хозяин). Они молчали и будут молчать, даже те из них, кто уже сам себе строит родовое поместье, и не виллу с ландшафтным дизайном, а именно родовое поместье. Неслучайно и Анастасия чётко определила последовательность событий: сначала – Указ («хозяин» определился!), поддержка Указа Думой ( а куды ж мы против «хозяина»?) и т.д. и т.п. Я уверен: когда это произойдёт, мы просто «задолбаемся» выслушивать от чиновников всякого ранга о «прекрасных перспективах родовых поместий». А «тишина» президента, как я теперь чётко ощущаю, определяется «тишиной» наших с вами сердец.

То же самое и по Родной партии. «Вот зарегистрируемся, получим бумажку с печатями, вот тогда…» И уже в этом кроется тотальная ошибка… Ведь если хоть немножко подумать… Представьте себе: женщина родила ребёнка – замечательного, здорового, жизнерадостного малыша. И вдруг уносит его в дальнюю комнату или кладовку, бросает его там и заявляет: вот получу официальный документ, «свидетельство о рождении», вот тогда и буду ребёнком заниматься, кормить, поить, воспитывать… Абсурд? Но когда мы начинаем рассуждать вышеизложенным образом, то не попадаем ли в такую же точно зону абсурда? Ведь Родную партию реально создали своим коротким диалогом два человека: Мегре и дедушка Анастасии. Читая его (воспроизвожу недословно) : - Тогда я и буду единственным членом такой партии, - в сердцах воскликнул Мегре. - Почему же один, Владимир? – спросил дедушка, - Меня тоже записывай, нас двое будет. «Вот уж фигушки вам, ребятушки! – совершенно искренне воскликнул я, - Нас трое будет, меня тоже пишите!» Я уверен, что читателей, воскликнувших по смыслу то же самое, уже около полмиллиона и с каждым днём становится всё больше. И теперь каждому из нас надо хорошенько подумать, как избежать превращения Родной партии в очередную КПСС или ( что по сути одно и то же) «Единую Россию». Сторонникам скорейшей «формализации процесса» я лишь позволю себе напомнить, что партия большевиков тоже не имела официальной регистрации в государственных органах Царской России, ну разве что в органах «тайной полиции», но это, без всяких сомнений, относится и к нам тоже. К тому же система обязательно будет подсовывать своих людей для «организации, формализации и возглавления процесса», и опять же, хотим мы этого или нет, на сегодняшний день единственно реальной знаковой системой распознавания «свой-чужой» является личный проект своего родового поместья каждого конкретного человека.

Если человек взахлёб рассуждает о партии, а о своём поместье может промямлить лишь несколько общих выражений или казённо отрапортовать кем-то заготовленный текст, то и разговаривать с ним пока ещё не о чем. Пусть подрастёт пока в своём сознании. А по мере воплощения проектов на практике, эта система из знаковой станет вполне овеществлённой, доступной и понятной даже ребёнку. А поспешность продвигания партии поперёд всему остальному как раз и таит в себе реальную опасность подмены. Не к вечности устремятся мысли людей… Но дедушка Анастасии, будучи жрецом, предусмотрел все нюансы. Вот его простые внешне слова: «А так и назвать. Родная партия». Простая вроде бы цепочка: Родовое Поместье, Родовое Поселение, Родная Партия, где главное, на мой взгляд, всё-таки Родовое Поместье. Узнав, что вроде бы официально уже зарегистрирован оргкомитет Родной Партии России и ещё, вроде бы, Родной партии Российской федерации, я обрадовался. Но радость внутренне была почему-то неполноценной. Что-то мешало… Лишь на выходных, уйдя в тайгу, я понял, почему радость была ненастоящей. Я понял что люди, регистрирующие Родную партию России (Израиля, Украины, Канады и т.д.) действительно создают какие-то партии, но никакого особого отношения к той Родной Партии, в которой состою я, они не имеют. Гуляя по тайге, я просто немного подумал о том дне, когда все, без исключения, жители планеты Земля будут жить в своих родовых поместьях. Когда наступит этот день, мне неизвестно, но мне известно, что наша сегодняшняя мысль способна как приближать его, так и отделять. Создавая Родные партии по существующей системе государств, мы отдаляем этот день. Мы снова попадаем в ту же… ну пусть – систему… Ведь кто мне на самом деле ближе по духу? Гражданин Чехословакии ( Германии, Польши, Мозамбика и т.д.), который мечтает о своём родовом поместье, или россиянин, стремящийся за счёт новой политической партии поправить своё социальное и имущественное положение? Конечно, первый…

И вот ещё какой вопрос не выходит у меня из ума: может ли поместье дать будущему ребёнку три плана бытия, необходимых ему для счастья, если само в себе не будет их иметь? А первый из них – Мысль. В каждом конкретном случае – мысль конкретных людей. А сколько раз я вздрагивал, слыша от «продвинутых» вроде бы людей рассуждения о том, что если гектар засадить картошкой (овсом, люцерной) или сдать его в аренду, то уже неплохой «приварок». А лично мне глубоко в душу запали замечательные слова Марины Ляминой: «Родину не пашут, её прежде всего любят». И я бы не хотел уподобиться тем «пламенным революционерам», что едва прочитав книги, рванули на «местность», сумели оформить землю, но скисли, столкнувшись с первыми же трудностями ( забыли про овраги) : «пиво-шашлык кончились, рыба не клюёт, тут дождь зарядил, машина забарахлила и т.д. и т.п.». Теперь эти люди одни из самых стойких противников идей Анастасии ( не получилось у нас – не получится ни у кого!). Размышляя над появлением в нашем обществе таких людей, я вспомнил рассказ Анастасии про солдата, который пошёл по минному полю и взорвался, но тем самым показал другим, что не надо туда идти. …Сравнительно недавно (а кажется – в прошлой жизни) я разговаривал с одной женщиной, и она вдруг охнула: « А знаете… я уже полтора года как оформила землю, а у меня до сих пор нет такого подробного плана, как у вас… так… копаюсь потихоньку…»

Несмотря на вспыхнувшее чувство внутренней досады, я сумел дружелюбно ответить: «Значит, ваши помыслы чище моих…» Чуть позже я понял, что так оно и есть, будучи женщиной, она вряд ли подробно занималась логически-формальной и математически обоснованной работой над проектом, скорее всего, в своём воображение она сумела создать такой цельный и живой образ своего поместья, что этот образ, обретя жизнь в Пространстве Мысли, притянул к ней необходимую для его реализации землю.

До недавнего времени я был знаком с творчеством Мегре исключительно по его книгам, и очень ворчал на него за то, что он даёт мало информации, особенно о растениях. Я был уверен, что Анастасия, воспринимая растения как живых и с детства знакомых друзей, очень много рассказывает ему о них, но он, будучи увлечённым философиями, науками, религиями и политикой, пропускает всё это «мимо ушей», упоминая о растениях только когда необходимо подчеркнуть какую-нибудь «концепцию». А недавно ознакомившись со стенограммами некоторых его выступлений, я понял, что на самом деле Владимир Николаевич и понимает, и чувствует, и знает гораздо больше, чем рассказывает об этом в своих книгах. И объяснение этому чрезвычайно просто: он действительно считает нас, читателей, своими друзьями и единомышленниками, а не учениками, адептами или кем-то в этом роде. Думаю, что так же воспринимает нас и Анастасия, создавая образ прекрасного будущего нашей страны, она оставила, по выражению Вячеслава Богданова «белые пятна» - наши с вами родовые поместья. И действительно, работая над проектом, я ощущаю это как очень личное, в чём-то даже сокровенное, а в чём-то и интимное, к чему не хотелось бы допустить прикосновения пусть самого доброжелательного, но чужого взгляда. Очень удачна здесь аналогия оригинал-копия, навеянная живописью. Я сразу вспомнил, что художники даже из категории «мазил» ( «Слава КПСС!» - «Прохода нет!»), в минуты откровения показывали мне в углах своих мастерских приготовленные (или начатые в работу) холсты для «великой исторической вещи». Несмотря ни на что, в душе каждого из них живёт мечта о действительно великом сотворении.

Сегодня судьба предоставила каждому из нас уникальный шанс: заиметь такой холст и сотворить на нём живую частичку Вечности.

И неважно, что кто-то ещё только намечает контуры своего поместья, кто-то прорисовывает детали, а кто-то уже любуется на набухающие почки подрастающих деревьев, ведь каждый живой образ, рождённый сначала мыслью, неизбежно «прорастает» в Вечность, примыкая там к самому прекрасному из всех, единому и вечному Поселению Рода Человеческого. Вот и я для себя решил: «Для остановки нет причин! Иду. Скользя… Ведь в мире нет таких вершин. Что взять… нельзя…»

Поэтому: Радостного всем Сотворения, дорогие друзья!

 

 С уважением Сергей Звонов, 07.04.2006 г.